Джон Терри раскритиковал современный футбол: «Я больше не получаю удовольствия от просмотра»

К тому времени, как Джон Терри ушел из профессионального футбола, он прожил его в полной мере. Капитан, лидер, легенда и бьющееся сердце самой успешной эры «Челси». Центральный защитник, игравший как одержимый. Терри бросался под удары, словно каждый блок мог принести трофей. Он вел своих товарищей по команде и защищал газон «Стэмфорд Бридж» с почти племенной преданностью. Поэтому, когда он недавно заявил, что больше не получает удовольствия от просмотра футбола, его слова прозвучали глубже, чем ожидалось. Это была не ностальгия и не горечь. Это было нечто более тяжелое — едва уловимая скорбь по игре, которая изменилась так сильно, что стала почти незнакомой одному из ее самых ярых приверженцев.

Я больше не сижу и не получаю удовольствия от просмотра футбола.

Джон Терри вырос на «диете» из хаоса и мужества — неустанная подготовка, громкое управление задней линией, которая относилась к «сухим» матчам как к трофеям. Терри принимал это близко к сердцу. Для него игра не была чем-то необязательным; она была его кислородом.

Английский футбол в начале 2000-х годов был диким, рычащим зверем. Он был беспорядочным, романтичным и часто нелепым. Он никогда не был идеальным, но и не пытался быть таковым.

Будучи молодым игроком в «Челси», Терри играл рядом с любителями риска: Джанфранко Дзола, танцующий между защитниками, Джимми Флойд Хассельбайнк, наносящий мощные удары с невероятных углов, Джо Коул, ослепляющий своим мастерством, и Дэмьен Дафф, летящий по флангу с радостным задором. Затем пришел Жозе Моуринью, и вместе с ним беспощадно структурированный «Челси», но который все еще оставлял место для гения. Джо Коул адаптировался, повзрослел и нашел новые грани под руководством Моуринью. Неистовая непредсказуемость Дидье Дрогба. Поздние рывки Фрэнка Лэмпарда. И Эден Азар... о, Эден.

Эден Азар был тем, кто заставлял людей вставать со своих мест,— вспоминает Терри.

Терри был не просто человеком, который играл в футбол. Он впитывал его, жил им и истекал кровью за него. Так что, если фигура, настолько связанная с самой сутью футбола, больше не чувствует связи с ним, что это говорит о том, куда движется спорт?

Когда игра перестает говорить с тобой

Современный футбол — это тщательно просчитанный продукт. Системы управляют всем — формациями, данными, моделями xG, метрономными пасами и инвертированными фуллбеками. Тактический интеллект на высшем уровне. Тем не менее, несмотря на все интеллектуальные достижения, игра часто кажется эмоционально обедненной. Терри сетует на безрадостное зрелище 11 игроков за мячом, оборонительную жесткость, применяемую командами не как стратегию победы, а как средство для выживания.

Как, например, когда команды играют против «Манчестер Сити», и у вас 11 человек стоят за мячом, это скучно. «Манчестер Сити» пытается сломать оборону команд; это действительно скучно.

Возможно, футбол стал слишком большим, слишком быстрым, слишком отполированным и слишком идеальным. Или, возможно, как намекает Терри, чего действительно не хватает, так это игроков, которые осмеливаются нарушить сценарий — тех, кто не боится совершать иррациональные, непредсказуемые и прекрасно несовершенные вещи, которые данные не могут полностью объяснить. Игроков, которые играют как фанаты, движимые инстинктом, и мотивированные не моделями, а моментами.

Это больше, чем ностальгия. Это скорбь по непредсказуемости, по мастерству.

Дилемма эффективности

Современный футбол никогда не был таким интеллектуальным или так тщательно хореографированным. Игра больше не регулируется инстинктом и не формируется непредсказуемым гением одного момента.

Тренеры теперь управляют пространством, временем и вероятностью с судебной точностью. Каждое движение имеет цель, каждый пас — смысл. Это футбол, сведенный к алгоритмам и архитектуре — точный, эффективный и оптимизированный.

Будь то позиционная игра Пепа Гвардиолы, высокоинтенсивный контрпрессинг, впервые примененный Ральфом Рангником и усовершенствованный Ральфом Хазенхюттлем, или модель владения мячом Роберто Де Дзерби «привлечь и отпустить», современный футбол глубоко систематизирован, пространственно спроектирован и все больше регулируется стратегией, а не спонтанностью. Но, возможно, в этом и проблема. Освоив контроль, футбол, возможно, сдал часть своей души.

Менеджеры назначаются за их системы, а не только за лидерство, и игроки больше приучены отдавать приоритет структуре, а не самовыражению. Терри не выступает против тактического интеллекта или прогресса. Он скорбит по исчезновению индивидуальности в этих системах.

Вы не видите много ударов; вы не видите много игроков, таких как Эден Азар или Джо Коул, заставляющих людей вставать со своих мест.

Даже в ситуациях один на один игроки почти не обыгрывают защитников. Они перерабатывают владение, ожидая, пока система создаст шанс. А когда система дает сбой? Ничего. То, что Терри находит скучным, это не отсутствие голов; это отсутствие риска, хаоса, прекрасной непредсказуемости, которая когда-то заставляла игру чувствовать себя живой.

Во многих играх сейчас мяч пасуется вбок и назад чаще, чем вперед — симптом того, что осторожность превосходит инстинкт.

Когда хаос был достоинством

Лучшие моменты в футболе никогда не были безупречными. Они приходят без предупреждения — импровизированные, иррациональные, рожденные из хаоса, а не контроля. Вы не найдете их на тепловой карте или изолированными в модели xG. Они не соответствуют системам; они ломают их. И все же, это моменты, которые мы помним больше всего, не потому, что они имели смысл, а потому, что они заставляли нас чувствовать.

Вспомните игроков, которых называет Терри: Азар и Джо Коул. Это были футболисты, которые играли свободно, а не просто по формуле. Их решения иногда приводили к потере владения, но так же часто они вскрывали оборону способами, которые системы не могли предсказать, а данные не могли повторить. Возможно, именно об этом Терри нам напоминает: что душа футбола живет не в системах, а в спонтанности. В моментах, которые бросают вызов логике, а не соответствуют ей.

В тактических моделях современного футбола этот хаос в значительной степени был устранен. Риск минимизирован. Вингеры пасуют назад, а не дриблируют из тупиков, а полузащитники циркулируют, а не проникают. То, что мы получили в контроле, мы потеряли в ощущениях.

Хотя немногие, такие как Джуд Беллингем, Джамал Мусиала, Райан Шерки, Винисиус Жуниор и Жереми Доку, все еще обладают прикосновением непредсказуемости — игроки, которые осмеливаются выходить за тактические рамки, не теряя при этом сути, смешивая инстинкт с интеллектом в игре, которая все больше подчиняется структуре.

Данные — это язык, но как насчет истории?

Эволюция футбола никогда не была случайной — она была систематической и движимой неустанным поиском конкурентного преимущества. От плавности «тотального футбола» до ритмичного контроля «тики-таки» и неустанной интенсивности «гегенпрессинга». Рост аналитики данных не только улучшил принятие решений; он изменил саму цель игры от самовыражения к оптимизации.

Игроков оценивают по продвижению мяча, и где-то по ходу дела эмоциональный нарратив игры был передан числам. Футбол стал одержим контролем, статистикой владения мячом, ожидаемыми голами и тепловыми картами.

Это прекрасно работает для клубов; в конце концов, подбор игроков стал умнее, а команды лучше подготовлены. Но фанат? Душа, которая сидит на диване, жаждет искры — что с ней происходит?

Когда Терри говорит: «Это действительно скучно», он выражает то, что данные не измеряют: эмоции.

Недовольство легенд

На первый взгляд, это похоже на ностальгию вышедшего на пенсию игрока. Но комментарии Терри намекают на нечто более глубокое — растущее беспокойство, разделяемое болельщиками и любителями игры с круглым мячом, которые все чаще спрашивают: не стал ли футбол слишком рациональным для своего же блага?

Тьерри Анри, разговаривая с The Independent, обсудил некоторые из больших изменений, которые он заметил в футболе за последние годы.

Я столько раз говорил, что игра настолько контролируется всем: статистикой, тренерами. Я имею в виду, я сам тренер. Я говорю: «не делай этого, не делай того». Игра временами настолько заскриптована и схематизирована, что ты как бы забываешь давать игрокам играть.

Возьмите одного из лучших, Джека Грилиша. Он выиграл требл, играя определенным образом. В «Вилле» было не так. Грилиш из «Виллы» обыгрывал людей, иногда бил по воротам. В «Манчестер Сити» он прекрасно понимает, что не может слишком рано или слишком быстро терять мяч, потому что они перейдут в контратаку. Пеп не любит контратаки. Ему нравится владеть мячом и сохранять его там. Между тем… если ты не пытаешься, ты не добиваешься успеха.

Даже Пеп Гвардиола — сам архитектор контроля — иногда признавал: футбол — это эмоции.

Он не мог скрыть своей радости после того, как Жереми Доку обыграл своего опекуна и сделал навес на Матеуса Нунеша в добавленное время, чтобы тот забил победный гол против «Астон Виллы» на «Этихаде». Он ревел, сжимал кулаки и расхаживал по бровке, как человек, на мгновение освободившийся от собственной системы.

Футбол — это эмоции. Для болельщиков, игроков… на нас лежит большое давление, чтобы клуб вышел в Лигу чемпионов, — признал Гвардиола.

Затем, говоря о катализаторе хаоса, он добавил:

Жереми всегда дает что-то для публики, и он может изменить игру. Но в конце концов, для меня Жереми — лучший игрок в мире на первых пяти метрах. На первых пяти метрах он неудержим.

Это было редкое признание от Гвардиолы. Ни одна система не поет без солиста. Системе нужна искра, и одна только структура, какой бы идеальной она ни была, не может тронуть душу. Доку, непредсказуемый и электрический, нарушил сценарий. И на этот раз Пеп не пытался контролировать это. Он праздновал это.

Рио Фердинанд несколько лет назад предположил, что центральные защитники больше не так надежны в обороне.

Защитники теперь должны начинать атаки. Это то, что (тренеры) хотят от них.

Это коллективный плач, а не просто личная ностальгия.

Когда капитан перестает смотреть

Когда такая фигура, как Терри, который поднимал Лигу чемпионов, был капитаном во время войн на «Стэмфорд Бридж» и жил футболом более интуитивно, чем большинство болельщиков когда-либо будут, говорит, что он больше не находит радости в спорте, это заставляет задуматься.

Его любовь к игре не исчезла в одном матче. Она медленно угасала — из-за игры, которая стала слишком аккуратной, слишком умной и слишком правильной для своего же блага.

Вопрос для современного футбола не в том, может ли он эволюционировать; он уже эволюционировал. Вопрос в том, сможет ли он продолжать эволюционировать, не теряя иррационального духа, который поднял его за пределы простого развлечения.

Если капитан, такой как Терри, закаленный в упорстве, крови и последних отчаянных подкатах, человек, который построил свое имя, подставляя голову туда, куда другие не осмеливались сунуть ноги, теперь чувствует эмоциональное отчуждение от современного футбола, то, возможно, что-то существенное действительно было потеряно. Тот факт, что он теперь воспринимает игру как лишенную души, говорит о многом.

Возрождение искры

По иронии судьбы, именно в самых маленьких уголках футбола Терри заново открыл что-то близкое к старому чувству. Сейчас он участвует в турнире по футболу 6 на 6, созданном для возвращения хаоса: The Baller League.

Как только игроки пересекают центральную линию, они должны двигаться вперед; они не могут двигаться назад, и количество просмотров значительно превысило показатели Чемпионшипа.

Правила поощряют постоянную атаку, а не сдерживание. Это изменение возродило страсть Терри, и он снова чувствует энергию.

Призыв к эмоциям

Недовольство Джона Терри — это не критика эволюции футбола; это призыв к балансу. Это призыв к командам играть смело, а не просто осторожно. Если такой игрок, как Терри, закаленный в упорстве, крови и последних подкатах, человек, который построил свое имя, подставляя голову туда, куда другие не осмеливались сунуть ноги, теперь чувствует эмоциональное отчуждение от современной игры, то, возможно, что-то существенное действительно было потеряно. Тот факт, что он теперь воспринимает игру как лишенную души, говорит о многом.