Лондон

Глава 2.

Ливерпуль. Расположение футбольного клуба «Дриммерпул».

А собственно, что я так обрадовался? Увеличение игрового времени? Новые партнеры? Другой город? Всё это – сомнительные плюсы, когда на другой чаше весов игра за «Шелси», мой родной клуб, который дал мне всё: начиная от средств к существованию и заканчивая игрой за сборную Англии. Да, я так рад, что мы стали чемпионами мира, наша команда стала лучшей на турнире в Южной Корее. И, вроде бы, радости моей нет предела, однако какой-то осадок всё-таки остается, что-то слегка, каверзным заусенцем, цепляется за мою душу, мое естество… Виши? Да, мы очень хорошо общаемся, он даже считает меня лучшим другом! Конечно, я ему многим обязан (он столько раз меня выручал в житейских ситуациях), многому у него научился, узнал от него многое. Впрочем, как и он от меня. Мы были бы отличной связкой в общей обойме. Так и есть, вот оно что – одна общая «синяя» обойма. Вот, что меня слегка тревожит. «Шелси» - это команда, которая в моем сердце, которая столпом стоит в основании моего футбольного «Я». Обидно, что всё так получилось. Этот немецкий бюргер Юнкер Флопп знает свое дело, нашел же те причины, которые меня убедили поменять (не изменить!) прописку. И как он быстро подсуетился, «аристократы» не успели и глазом моргнуть, как я встретился с представителем «мечтателей» и принял окончательное решение. Наверное, в «Шелси» думают, что я веденный на сладенькое, предал свою спортивную семью.… Ах, да пошли они! - это моя жизнь, мой путь, моя вера в себя! Я докажу им, что надо было лучше смотреть в оба, и тогда бы не состоялся мой хвастливо-предательский переход.… Так, надо отвлечься, сходить в тренажерный зал, в бассейн, да хотя бы понаблюдать вон за тем паучком, который давно здесь хозяин и сплел красивейшую идеальную паутину в углу моей комнаты. «Шелси» - я обещаю, я стану сильнее, быстрее, выше, умнее, по-футбольному злее и тогда вернусь домой блудным сыном… Бесплатно!

Аббатство Даунгемптон. Верховный.

Лорд Хамильтон ходил из угла в угол своей кельи. Конечно, ничего общего с монашеским «номером» она не имела – суперсовременное оборудование и техника были представлены здесь в изобилии. Самая длинная стена была увешана мониторами с происходящими по всему миру футбольными событиями. Картинками-в-картинке на них мелькали игроки – от мала до велика: таланты, дарования, посредственные игроки, важные спортивные чиновники, тренеры и медицинские сотрудники.

Лорд Артур Хамильтон был весьма незаурядной личностью, только об этом никто, кроме других Верховных не знал. Лорд Артур контролировал весь мировой футбол. Для большего понимания, объясним читателям так: все-все-все известные и важнейшие фигуры, управленцы и директора футбола были или есть ставленники Хамильтона. Так приятно наблюдать за развитием своего детища – футбола. Да-да, именно Лорд Артур Хамильтон, в 1863 году, со-творил это спортивное состязание. Кстати, сама спортивная составляющая Верховного мало интересовала. Это было для него неинтересно, и, даже, оскорбительно. Всё, что мы видим по телевизору, на стадионах, в раздевалках, футбольных тренировочных лагерях, СМИ – это низшая, самая трагикомичная гомункула. Вряд ли это что-то стоящее, по крайней мере, так считал Артур. Для него самого, футбол – это сцена, на которой живые и настоящие человеческие судьбы переплетались, взаимодействовали, ссорились и продавались, побеждали и проигрывали. Лорд очень любил жить в этой аморфной эссенции.

Верховные, как и все божки, отвечали за конкретную область жизнедеятельности человечества, всего социума. Для того, чтобы со-творение было объективным и без фатальных перекосов, Верховных было создано Творцом несколько. Точнее Их было семеро. Совет Верховных был укрыт от посторонних глаз. Ну как укрыт – они просто не нуждались в другом обществе. Они представляли такие силы Вселенной, что просто обычная жизнь, не только футбольная, не входила в их понимание бытия, жизнь для них – это лишь одна из мириад веток развития.

- «Лорд Хамильтон, вам письмо от лорда Бенингтона! Вам прочесть его?», - управляющий аббатством Бади Колхэм как всегда, минуя все правила, без стука заявился в келью к Верховному. Хамильтон, уже давно зная, что управдом идет с письмом к нему от «коллеги», выключил все коммуникации, покрыл энергетической вуалью, сделав стены обычными, выложенными обтесанными камнями, и присел в жесткое кресло.

- «Надо ли вам, уважаемый сэр Колхэм, напоминать о правильном тоне, действующем на всем земном шаре?!», - то ли серьезно, то ли в шутку спросил хозяин помещения и, не дожидаясь (и не собирался) ответа, продолжил: «Нет, Бади, я просмотрю его лично, пока что – даже открывать не буду. Пускай лорд Бенингтон поволнуется, старый хрыч. Я уже два дня жду от него информацию, и его именная пломба-печать, оставаясь не тронутой, будет способствовать работе его древних рыхлых мозгов. Нельзя заставлять меня столь долго ожидать и пребывать в неведении! Положи письмо на столик и катись ко всем чертям, то есть к своим прямым обязанностям».

«Кобхоум», Лондон

Микки Белемано сегодня весь светился. А как иначе, если трансфер всей его жизни состоялся. Он долго вел переговоры и полностью, на всех этапах, сопровождал сделку. Неудивительно, что после удачной покупки Мик пребывал в эйфории. Что теперь скажет Аркадий Романович? Конечно же, он похвалит своего партнера. Конечно, он увеличит свою лояльность и расположение к Белемано. Это так возбуждает. Тем более, что и премия должна быть сопоставима уровню приобретения, то есть – очень-очень крупной! Микки Белемано обожал деньги! Он спал и видел себя, как известный диснеевский гусь Скрудж, купающимся в своем личном цейтноте на острове Манхеттен. Глупая и дурацкая улыбка не сходила с лица Белемано. Подобно ребенку он всё продолжал вспоминать, как это всё происходило, кто участвовал в переговорах, кто внес важный, а то и решающий вклад, в осуществление задуманного. Этим кем-то был Мик, кто же ещё? В дверь неожиданно постучали, и Микки Белемано был вынужден «вынырнуть» из своих мыслей обратно в реальность, в Лондон. Стук стал настойчивее и сильнее, Белемано потребовалось некоторое время, чтобы поправить костюм, галстук и во все оружие встретить гостя. Им оказался…, точнее, им оказалась…

Перед контрольным матчем. Раздевалка, последние наставления.

- «Так, Виши, ты – на острие. Сегодня, не забывайте, играем 3-2-2-2-1. Эта тактическая схема потребует от всех вас жесточайшей игровой дисциплины, так как шаг влево, шаг вправо – уже футболист забежит на «чужую» территорию. Ты, Дэйв Луибз, строго действуешь перед штрафной. Кроме тебя некому будет защищать нашего голкипера и ворота. Это потому, что фланги защитных редутов должны будут часто помогать крыльям атаки. Игра в мелкий пас. Никаких длинных передач. Усекли? Хочу посмотреть на то, как вы быстро и правильно принимаете решения. Всё, выходим. Альвару Нонграта, что ты скривился?»

- «Юлиано Понте, я просто свечусь от счастья, никак не могу придти в себя, после перехода. Но прошу заметить, игра крайнего мне не сильно нравится, может я вместо Виши?»

- «Ты мне поговори!», - насупился молодой темнокожий форвард. – «Где сказал тренер – там и бегай, помогай мне лично и команде!»

- «Виши дело, конечно, говорит, так что – Нонграта – играешь крайнего, играешь с полной отдачей! Да, вот ещё что – Виши, ещё раз услышу, что ты в моем присутствии раздаешь команды или советы, поедешь во Францию, в «Мион». Тебе ясно?!»

- «Да тренер, я всё понял, сэр!».

Футболисты «Шелси» неспеша вышли из подтребунного помещения. Этот матч многое покажет и про многих «расскажет» Юлиано Понте. Но, похоже, что он уже всё решил, он знает, что и с кем необходимо делать…

Ницца, частное домовладение.

Багратионский Аркадий Романович был человеком пунктуальным. Очень. Ожидая битый час своего собеседника, Аркадий Романович потихоньку приходил в ярость. Согласитесь, не очень хорошая создается атмосфера будущей встречи. Дворецкий, озвучивший весть о приходе ожидаемого гостя, быстро ретировался, заметив состояние своего нанимателя. Вообще, Аркадий был строгим, но справедливым хозяином особняка. Местные его побаивались, но, в большей степени, уважали. Потому такое быстрое исчезновение дворецкого Багратионского слегка задело.

- «Ишь ты, какие мы всё видящие и всё замечающие!», - вслух высказался мужчина. – «Хотя именно этого я от них и требую – быть бдительными и цепкими до мелочей. Сам так их воспитал и вымуштровал!», - это Аркадий уже подумал, не сказав.

Дверь тихо отворилась, и в большую залу для приемов вошел высокий, худощавый человек, в дорогом темно-сером костюме-тройке с необычайно красивым галстуком лазурного цвета. Только цилиндра и трости не хватало, чтобы подумать, что вошедший  - это Абрахам Линкольн. Но нет. Даже мимолетного сходства не наблюдается. Гладко выбрит, блондин, с красивыми чертами лица, средних лет мужчина, которого ни старость, ни дряхлость совсем не коснулись! Сильно выступающие скулы выдавали с головой аристократа.

- «Здравствуйте, Аркадий Романович! Ваш дворецкий был так любезен и проводил меня. Я – принц Виллам, герцог Кембриджский. Очень рад лично с вами познакомится. Кстати, у вас есть что-нибудь выпить, покрепче. Видите ли, день выдался сложным: перелет, плохой сон – вот то, с чем связано мое опоздание. Не хотел выглядеть как побитая собака».

- «Принц Виллам, я очень рад знакомству. Из крепкого только скотч и коньяк. Вы что будете? Советую, конечно, коньяк»

- «Я полностью доверяю вашему вкусу, наливайте», - герцог привычным властным и командирским тоном согласился, но не велел. Всё-таки они находятся на нейтральной территории, если так можно назвать владения Багратионского. Вот если бы дом Аркадия находился в Англии…

Чуть ли не сказав «за качество – отвечаю», хозяин особняка произнес следующее:

- «И я рад знакомству. Видите ли, все эти посредники, подползающие, исполнители – уже в печенках сидят. Я так долго хотел с вами лично поговорить в уединенной обстановке, коим в полной мере можно считать, и так оно есть на самом деле, мой дом. Вы голодны?»

- «Спасибо, я пообедал в отличном ресторане на Елисейских полях, и, за тот короткий перелет в Ниццу, я не проголодался. Давайте так: вы знаете, что я приехал по личной инициативе, но, может быть, у вас есть ко мне вопрос? Предоставляю вам право первого!»

- «Это очень любезно, ваше Высочество», - тут Багратионский прищурился, как-будто плохо видит, и, немного помолчав, сказал: «но уверен, что вас итак каждый день мучают различными вопросами, просьбами и доносами. Не хочу быть одним из таких. Говорите, я слушаю вас, Виллам», - при этих словах надо было видеть лицо принца, но тот, сдержав первые эмоции и оставив их при себе, начал говорить:

- «Ну что же, Аркадий Романович, я и не рассчитывал на вашу многословность. Вы – акула, лишнего не сболтнете. Извините, что я самую малость хотел разговорить вас. Итак. Меня сюда привела сильная озабоченность некоторыми событиями, происходящими в английской ассоциации. И хотя именно я являюсь президентом этой организации, не могу не тревожится за стабильность футбольной жизни Англии. В общем, хочу оставить всё как есть, вы понимаете, о чем я говорю, Аркадий?»

- «У меня есть догадки, основанные на том, как обстоят дела с футболистами в моей команде. Если я правильно вас понял, некоторые наши коллеги начали щебетать о доморощенных футболистах?»

- «Именно, Аркадий Романович! И делают они это слишком агрессивно, а я не люблю, когда подрывается стабильность и общие интересы. Знаете, я много думал о том, почему бы не поддержать этих смельчаков. Догадываетесь о чем я?», - с этими словами герцог Кембриджский вопросительно посмотрел на своего визави.

- «Ваше Высочество, вы боитесь за свое место, за Британскую корону, сэр!», - Аркадий хотел найти взглядом глаза принца, а тот, в свою очередь, слыша ответ Багратионского, задумчиво смотрел в окно. Там смеркалось.

Лондон. Уэмбли. В раздевалке «Шелси» после матча за Суперкубок против «Арбинала».

- «Вы что, хотите моей смерти? Кто привел вас, никчемных, к золотым медалям Премьеры, а?! Кто смог достать самые глубокие страхи из вас? Кто улучшил вашу самооценку и  заставил проявиться лучшим способностям на поле?», - Понте сегодня негодовал. И было почему. Игра, которая итак складывалась тяжело, вообще была проиграна. А ведь могло получиться иначе. Моудес, вингер «Шелси», обещал тренеру забить мяч чуть ли ни на первой минуте второго тайма. Он сдержал обещание. А вот команда, в целом, смотрелась скверно. Просто «аристократы» были слабее «Арбинала». Три очных встречи за три месяца. Одна победа – в «товарняке» в Азии, радости – ноль. И два очень болезненных, показательных поражения – в финале Кубка и вот сейчас, в матче за Суперкубок… «Гребаный французишко!» - именно так думал о тренере «пушкарей» Юлиано. Удивительно, но эта злая, но такая сладкая мысль о наставнике соперника смогла уменьшить пыл Юлиано, выплеснув наружу скопившийся негатив и отрицательную энергию из него – он продолжил уже в более прагматичном русле:

- «Итак, господа-сэры. Вот мое для вас решение. Альвару Нонграта – ты сейчас же отправишься в тренажерный зал. Тебя ведь как маленькую боксерскую грушу били и отталкивали защитники этого француза. Понял? Давай, можешь ехать. В автобусе для тебя сегодня места нет. Ты, Виши, неплохо проявлял себя на предзесонке. Но, что я вижу в боевых условиях, м? А вот что – ничего! Слышишь? - ничего! Зацепится за мяч не можешь, протолкнуть мимо защитника – тоже. Ты, я смотрю, думаешь задницей, а не головой. Вот, что я тебе приготовил – давай-ка ты прямо сейчас, при все команде, скажи, как ты собираешься исправлять и улучшать свою игру?», - Понте сегодня очень строг и жесток.

- «Тренер, сэр, я могу больше заниматься со своим личным тренером по физподготовке, буду больше бегать с ускорением, сильнее толкаться, с привязанной к пояснице резиной. Я все буду делать дольше и старательнее! Сэр, пожалуйста, дайте ещё один шанс мне! Я смогу вас удивить!», - Виши внутренне сжался, готов был с отрицательному ответу, а плел всё вышесказанное чисто на «автомате», тренер ведь сказал отвечать…

- «Ответ принят. Всё, все в душ и в автобус. Едем домой», - спокойно, по-отечески сказал Понте и вышел из раздевалки.

Кобхоум – дом, любимый дом.

Аркадий Романович, после той встречи с будущим королем Англии и по совместительству Президентом Ассоциации Английского Футбола, был опустошен. Очень многие вещи показали свою обратную сторону, и она оказалась очень даже недружелюбной к его бизнесу в Англии – футбольному клубу «Шелси». Хм, да вообще – ко всем английским клубам. То, что собирались сделать и реализовать «теневые бароны» АПЛ – чудовищно. Именно об этом Багратионский хотел поговорить с Юлиано Понте (он точно должен знать, с чем, или более точно - с кем придется работать) и Кэрри Какхиллом, новоиспеченным капитаном команды – его роль будет достаточно прозаична – выведать настроения игроков: кто с нами до конца, кто убежит при первой возможности, кто сможет вывести команду на новый уровень, если случится-таки затеянное оппонентами принца…

***

- «Да, Кэрри, спасибо за твою преданность клубу и противостоянию новым вызовам, которые, неизбежно, случаются. Можешь идти. Надо ли тебе говорить, что всё, сказанное здесь – должно остаться здесь?! Вижу, что не надо. До свидания», - после этих слов Багратионского Какхилл вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

- «А с вами, уважаемый Юлиано, мы еще долго будем беседовать. Я хочу спросить ваше мнение по этому поводу. Давайте, выкладывайте. Я послушаю и, если вы позволите, немного выпью водки – так хочется несколько глотков напитка с Родины, которая такая простая, плоская, легко прогнозируемая. Не то, что эта Англия, с ее интригами и склоками».

Бейкер-стрит. Думай, голова, да не задумывайся!

Наставник «Шелси» был дома. Он находился в районе Мэрилебон, в северной части Вестминстера. Сидя в кресле, Юлиано думал, на чьей он стороне. Ведь к нему, итальянцу, обратились с предложением о сотрудничестве две местные английские, очень могущественные организации. Сделали они это одновременно. И однозначного ответа Понте не дал ни тем, ни другим. Однако, он понимал, что тянуть с выбором не стоит. В случае чего, его просто прихлопнут, как назойливую и глупую муху. А сами (силы) найдут  другого исполнителя.  Мда.… А как же хорошо всё начиналось. Лучший тренер года, лучшая команда-чемпион, лучший К’Ноло Канде, наконец! Всё это – заслуга и личные старания Юлиано Понте. Да, прошлый год выдался отменным, просто замечательным. А что теперь, сегодня что? Разговор, который состоялся между Понте и Багратионским, не был сюрпризом для первого. Он уже знал о надвигающейся буре. После встречи с Маффином Юлиано всё знал. Только вот сторону, на которой он предпочитает быть – не выбрал. Теперь мечется, как гавно в проруби.… Как же тяжела эта ноша – выбор. Судьбоносный выбор Понте, который он должен сделать. Нет, конечно же, ни для кого-то, а лично для себя. Чтобы дальше было проще – когда ты в ладах с самим собой, когда ты делаешь то, что ближе именно тебе, когда ты союзник своего разума – именно в таком гармоничном состоянии души можно творить великие дела. А то, что ожидают «верхолазы» от тебя – это только лишь их ожидания. Юлиано Понте ведь сильная личность, не «верхолаз», но тоже представляет грозную силу, сам по себе! Да, в первую очередь надо разобраться, что ближе именно наставнику «Шелси». На одной чаше весов стоит груз ответственности за клуб и взятые на себя обязательства по контракту. На другой – личное счастье Юлиано, его видение развития футбола и мира! Да, несомненно, вторая чаша будет потяжелее. Думая именно о ней, о грузе, который на ней находится, в сердце что-то тепло шевелиться, отзывается сладостной негой. Может это гордыня и голос самомнения и личного величия? Нет, это что-то другое, это просто желание нового, неизведанного. На этом новом поприще можно найти зерно истины, которое уже давно забыто и утеряно в современных реалиях футбольной жизни. На миг, Юлиано вспомнил Сицилию, огромные оранжевые апельсины, растущие прямо в саду семейного имения. И крики… Крики итальянской детворы, играющей неподалеку в футбол, гоняя мячом дорожную пыль. Конечно, рядом были и стадионы, с идеальными газонами, техническими работниками, которые за ним ухаживали.… Но это ведь участь уже состоявшихся игроков – играть на классном поле, с трибунами и тысячами болельщиков, пришедших понаблюдать за любимыми игроками. А мальчишкам, которые выросли в Италии, в глубинке, куда ещё (или никогда) не добрались скауты клубов, рассмотрев в них футбольный дар – придется вот, гоняя пыль, веселится, и быть счастливыми только этим мгновением – игрой на грунтовой дороге…

Понте решил. Для себя – точно! Он на стороне таких, как Маффин! Ведь именно они, единомышленники и обожатели своих стран, и своих футболистов – настоящие жители и функционеры жизни, под названием – Футбол. А то, что происходит повсеместно, везде и всюду, лишь мелкий и незначительный для счастья человека аспект – футбольный менеджмент, или просто – бизнес. Не больше. Юлиано встал с кресла, посмотрел в окно и вздохнул. На улице уже стоял Лэнд Ровер, на котором он поедет в Кобхоум, к команде. Интересно, а что думает Какхилл по этому поводу? Он будет выполнять указания Багратионского, или тоже любит футбол? Надо узнать. Надо набирать свою команду единомышленников, свой штат, на который можно будет опереться и положиться, в случае серьезных нагрузок. Перед выходом, Понте набрал номер Джеймса Маффина.